На Малой Садовой улице, где расположена Центральная подстанция Городской станции скорой медицинской помощи, есть Музей истории Городской скорой. Просто так, «с улицы» сюда не попасть, потому что это служебная территория и музей ведомственный. Но корреспонденту МР7.ру показали его и также дали возможность познакомиться с докладом главного врача Ленинградской скорой Меера Месселя, который он сделал 20 апреля 1946 года — о работе скорой помощи с начала Великой Отечественной войны и до 1 января 1944 года.
К 1 сентября 1941 года Городская скорая — это 9 станций с 72 дежурными санитарными машинами, каждая машина — это бригада с двумя медбратьями (медсестер не было тогда). Врачей было 25. На фронт ушли сразу же четверть из всего состава медбратьев — 89 из 352 человек.
Меер Мессель в своем докладе говорит о том, что бывали дни, когда в очаг поражения после авианалета или артобстрела высылались одномоментно до 70 санитарных машин.
На Городской скорой вели дневник, где фиксировали происходящее в городе.
Вот запись от 19 сентября 1941 года:
«В этот день было шесть воздушных тревог, из них пять с ожесточенными воздушными бомбардировками. Третья бомбардировка, начавшаяся в 15 ч. 40 мин. и продолжавшаяся 2 ч. 7 мин., дала наиболее крупные очаги поражения. От вражеских бомб пострадал ряд лечебных учреждений: больница им. Куйбышева (ныне Мариинская. — Прим. ред.), Нейро-хирургический институт, совершенно уничтожен от прямого попадания бомбы госпиталь на Советском пр., 50. В ликвидации многочисленных очагов поражения, кроме всех санитарных машин дежурного наряда, работали еще 15 грузовых полуторатонных машин, прибывших в распоряжение скорой из резервного штаба МПВО. Все эти машины по прибытии на станцию были снабжены носилками и подвесными амортизаторами инженера Сивакова и с медбратьями из резерва были направлены в очаги.
Вся работа по оказанию помощи пострадавшим и их эвакуация из очагов была закончена в течение двух часов. Оказана помощь и госпитализировано 747 человек. Машины скорой помощи сделали 147 рейсов".
Суточных дежурств в месяц у медиков было 20−25, люди слабели. Возвращались на станцию и не могли идти, внезапно умирали на работе.
В смертное время на скорую стали поступать стандартные вызовы: на улице упал человек, лежит без сознания. До 3 декабря таких обращений было не более полусотни в день, а к середине декабря увеличилось до 200… Примерно в половине случаев медики по прибытии констатировали смерть, а оказание первой помощи заключалось, как пишет Меер Мессель, «в даче возбуждающих и, главным образом, в укутывании и согревании». Госпитализировали таких людей до 18 декабря, а потом скорая вынуждена была прекратить это делать — осталось 6 санитарных машин, которые использовались исключительно для выездов на аварии и очаги поражения, а также для перевозки инфекционных больных.
Есть в дневнике и такая запись от 24 января 1942 года:
«День 24 января сего года останется для нас памятным, так как он принес нам нечто совершенно неожиданное. Население города лишилось возможности воспользоваться скорой помощью, так как все городские телефоны были выключены. Работала только внутренняя связь и связь скорой помощи с пожарной охраной. Сразу же на Центральной станции для дежурства и связи была поставлена одна санитарная машина. Районным станциям и всему персоналу оперативных санитарных машин по прямым поводам коммутатора дано приказание: первым — о самостоятельном приеме вызов, второму — об исполнении попутных вызовов без распоряжения Центральной станции в случаях обращения за помощью. Итак, город, лишенный радио, электричества, водопровода, лишился телефонов. Жизнь совсем замирает».
За два года 1941 — 1942 — на скорой от голода и ранений умерли 144 медика.
Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме и Музей городской станции скорой медицинской помощи к 18 января подготовили видео, в котором врач Городской скорой Резеда Исхакова рассказывает о судьбах нескольких сотрудников ленинградской блокадной скорой — Анны Аренс-Пуниной, Ирины Пуниной и Игоря Аренса.
Источник: mr-7.ru
.a53.jpg)
