Вызов принят

- Скорая? Мужчина, 70 лет, плохо с сердцем...
- Скорая? Женщина, 30 лет, резкие боли в животе...
- Скорая? У ребенка температура за 40, рвота, приезжайте скорее...

На первый взгляд казалось, что телефоны в диспетчерской Городской станции «Скорой помощи» не замолкают ни на секунду. Хотя, как меня уверили, это еще не «час пик». Обычно шквал звонков начинается ближе к вечеру. А самые трудные дни выпадают на праздники и выходные. В среднем же служба ежедневно принимает около 8000 обращений.

Чтобы работать диспетчером, нужно иметь не только медицинское образование, но и психологическую подготовку. Иначе как из потока бессвязных фраз (некоторые звонящие в такой панике, что забывают собственное имя) выделить самое важное: что произошло, где, при каких обстоятельствах, сколько лет больному и, наконец, есть ли в подъезде домофон? Любой ответ важен, ибо от него зависит, какую бригаду отправят на вызов.

Уточнив все детали, диспетчер передает вызов коллегам, которые координируют работу всех 26 подстанций «Скорой».

В этой части диспетчерской первым делом в глаза бросается большой экран с картой Петербурга. На ней в онлайн-режиме отображаются все перемещения выездных бригад: фиксируется путь машины, скорость, пройденный километраж, вынужденные остановки. Кстати, если в пути возникает непредвиденная дорожная ситуация, к пациенту направляют другую бригаду, которая находится ближе или сможет доехать быстрее.

Дежурный смены видит все принятые и переданные бригадам вызовы (каждые сутки их около 1800) и время их выполнения. Он отслеживает поступление пациентов «по скорой» в стационары и даже те экстренные меры, которые предпринимала бригада (все использованные на вызове лекарства с дозировками, результаты проведенных исследований, проводилась ли пациенту реанимация).

Вся эта информация фиксируется и протоколируется, и каждое утро ровно 8.40 руководители всех подстанций по видеосвязи докладывают главному врачу городской станции Алексею Бойкову о том, что произошло в городе за сутки.

Карету мне, карету!

Случается и такое. Пожилая женщина умирающим голосом сообщила по телефону, что у нее сердечный приступ, и затребовала «скорую». Когда же бригада приехала, она попросила докторов... сходить в ближайшую аптеку и купить ей корвалол.

По словам Алексея Бойкова, горожане зачастую видят в «скорой» некую палочку-выручалочку на все случаи жизни. Поводы для вызова иногда бывают нелепыми до абсурда: «что-то температура поднялась», «тут потянуло, там закололо», «палец порезал» и так далее.

Столь потребительского отношения в других странах не допускают. В США и Великобритании, в Канаде и Германии, услышав «поводы», подобные российским, больному предложат взять такси и приехать в ближайшую больницу самому либо обратиться к лечащему врачу по месту жительства.

- Разделение нашей службы на непосредственно «скорую» («03») и «скорую помощь» при поликлиниках, которую многие по привычке называют неотложной, произошло еще лет двадцать назад, - говорит Алексей Бойков. - Так вот, первая приезжает, когда есть реальная угроза жизни человека: потеря сознания, внезапные расстройства дыхания, обильные кровотечения, поражения электрическим током, отравления, ДТП... Что же касается обострения хронических заболеваний, повышения температуры, давления, легких травм - это поводы для вызова «скорой» при районной поликлинике.

Как считает главный врач, в Петербурге просто необходимо на законодательном уровне или на уровне правительства города разработать и ввести правила вызова «скорой» и неотложной помощи. В них должно быть прописано, при каких состояниях и куда нужно обращаться.

- Конечно, мы окажем помощь человеку в любой ситуации, - подчеркнул Алексей Александрович. - Пациенту достаточно позвонить по номеру 03 с городского телефона или 103, 112 с мобильного, и мы перенаправим вызов туда, куда надо, не отключаясь. Но человек и сам должен знать, куда ему лучше обратиться.

И медицине требуется помощь

...На видеозаписи, которую сняли свидетели инцидента, хорошо видно, как мужчина бросается к отъезжающей «скорой», рывком открывает пассажирскую дверь и выдергивает наружу врача. На помощь медику подбегает водитель, но агрессивный хулиган не успокаивается, валит доктора на землю и бьет его ногами. Утихомирить буяна удалось только полиции, которую вызвали очевидцы драки.

Увы, нападения на сотрудников «скорой» давно стали обычным явлением. Только в прошлом году в Петербурге было зафиксировано 44 подобных ЧП, в которых пострадали 20 медработников.

Не случайно в Минздраве неоднократно заявляли о необходимости принять законодательные меры в защиту медиков. И даже требовали приравнять их к сотрудникам правоохранительных органов. Звучало и предложение выдавать врачам оружие. Но оно было «зарублено» Комитетом Госдумы по безопасности и противодействию коррупции. Да и сами врачи «скорой» к такой инициативе отнеслись скептически.

Короче, как обычно бывает, поговорили и забыли...

И только после ЧП, случившегося в 2016 году в Петропавловске-Камчатском, где бригада «скорой помощи» не смогла вовремя приехать на вызов из-за преградившего ей путь автомобиля, из-за чего пациент умер, на рассмотрение в Госдуму был внесен так долго ожидаемый медиками законопроект.

В нем был прописан штраф в размере 30 тысяч рублей за непредоставление преимущества машинам «скорой помощи» с включенными сигналами, наказание в виде лишения свободы на срок до четырех лет тому, кто воспрепятствовал работе медиков, из-за чего больной умер либо его здоровью был причинен тяжкий вред. Документ также предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок от 2 до 5 лет тем, кто осмелился поднять руку на медицинского работника, находящегося при исполнении служебных обязанностей.

Документ был на ура принят в первом чтении. И ... благополучно лег под сукно.

Пока законодательных решений нет, отмечает Алексей Бойков, практически все случаи нападения и угрозы медицинским работникам сегодня фиксируются в правоохранительных органах. Более того, с прошлого года Следственный комитет берет их на учет и по каждому проводит дополнительные проверки.

Хотя это не уменьшает число ЧП. И поныне пьяные дебоширы угрожают людям в белых халатах, не понимая, что однажды именно они могут оказаться их последним шансом на жизнь.

Доктор в дефиците

Сейчас выпускники медицинских вузов могут работать участковыми в поликлиниках. А вот врачами «скорой медицинской помощи» - нет. В Минздраве считают, что отправлять на вызовы неопытного доктора слишком рискованно.

Кадры - еще один больной вопрос. Только на городской станции не хватает 300 врачей. Аналогичная ситуация и в скоропомощных отделениях при поликлиниках.

- Средний возраст врачей, работающих на «скорой», приближается к 55 годам, - посетовал главный врач, - а притока новых специалистов нет.

И тому есть объяснение. Раньше на «скорой» могли работать студенты-старшекурсники медвузов. Молодые ребята, которые не столько хотели зарабатывать, сколько спасать жизни, учиться лечить... Именно из них впоследствии вырастала смена профессионалам. Но несколько лет назад студентам запретили работать с пациентами.

- Мы пытались объяснить чиновникам, что подготовка выпускника медицинского вуза достаточна для того, чтобы он мог занять место врача в выездной бригаде, - говорит Алексей Бойков. - Что за несколько лет работы на «скорой» человек получит колоссальный опыт, увидит почти все нозологии, применит теоретические знания на практике. В этом вопросе нас поддержали и специалисты Национальной медицинской палаты. Но в Минздраве сказали - нет.

Сегодня врачом «скорой» можно стать только после окончания двухгодичной клинической ординатуры, которую проходят будущие доктора всех специальностей. И в итоге многие молодые врачи охотнее идут туда, где работа несколько спокойнее, чем в экстренной медицине.

Тем не менее главный врач сохраняет надежду: вдруг когда-нибудь «хорошо забытое старое» вновь станет нормой?

Источник: «Санкт-Петербургские ведомости»